Содержание:
С тех пор как почти три года назад появился ChatGPT, влияние искусственного интеллекта (ИИ) на обучение широко обсуждается. Являются ли эти технологии инструментами для персонализированного образования или шлюзами для академической нечестности? Существует опасение, что использование ИИ приведёт к повсеместному «отупению» или снижению способности к критическому мышлению. Если студенты будут использовать инструменты ИИ слишком рано, то, как утверждается, у них могут не сформироваться базовые навыки критического мышления и решения проблем. Так ли это на самом деле? Согласно недавнему исследованию ученых из Массачусетского технологического института (МТИ), похоже, что да. Использование ChatGPT для написания эссе, по мнению исследователей, может привести к «когнитивной недостаточности» и «вероятному снижению навыков обучения». В течение четырёх месяцев команда МТИ попросила 54 взрослых написать серию из трёх эссе, используя либо искусственный интеллект (ChatGPT), либо поисковую систему, либо собственный мозг (группа «только мозг»). Команда измеряла когнитивную активность, исследуя электрическую активность мозга и проводя лингвистический анализ эссе.
Разница между использованием ИИ и мозга
Когнитивная активность тех, кто использовал ИИ, была значительно ниже, чем в двух других группах. Группа ИИ с трудом вспоминала цитаты из своих эссе и испытывала меньшее чувство сопричастности к ним.
Интересно, что в последнем эссе участники поменялись ролями (группа, использовавшая только мозг, использовала ИИ и наоборот). Группа, использовавшая ИИ, показала худшие результаты и когнитивную активность, которая была лишь немного выше, чем во время первой сессии, и намного ниже активности группы, использовавшей только мозг.
Авторы утверждают, что это демонстрирует, что длительное использование ИИ привело к тому, что участники накопили «когнитивный долг». Когда у них, наконец, появилась возможность использовать свой мозг, они не смогли повторить когнитивную активность или показать такие же высокие результаты, как две другие группы.
Авторы с осторожностью отмечают, что только 18 участников (по шесть человек на каждое задание) завершили финальную сессию. Поэтому полученные результаты являются предварительными и требуют дальнейшего тестирования.
Действительно ли искусственный интеллект делает нас глупее?
Эти результаты не означают, что студенты, использовавшие ИИ, накопили «когнитивный долг». На наш взгляд, полученные результаты объясняются программой исследования.
Изменения в нейронных связях группы «только мозг» в течение первых трёх сессий, вероятно, были результатом более глубокого ознакомления с учебной задачей — явление, известное как эффект ознакомления. Когда участники исследования повторяют задание, оно становится более привычным и эффективным, и их когнитивная стратегия адаптируется соответствующим образом.
Когда группа ИИ получила возможность «использовать свои мозги», они выполняли задание только один раз. В результате они не смогли сравниться с другой группой. Во время первой сессии их когнитивная активность была лишь немного ниже, чем у группы, использующей только мозг.
Чтобы полностью оправдать утверждения исследователей, участникам группы «искусственный интеллект — мозг» также необходимо пройти три сеанса письма без искусственного интеллекта.
То, что группа «мозг — ИИ» использовала ChatGPT более продуктивно и стратегически, скорее всего, объясняется характером последнего задания, в котором требовалось написать эссе на одну из трёх предыдущих тем.
Поскольку написание эссе без ИИ требовало более серьёзного участия, они гораздо лучше помнили, что уже писали в прошлом. Таким образом, они использовали ИИ в основном для поиска новой информации и доработки ранее написанного.
Каковы последствия применения ИИ в оценке?
Чтобы понять текущую ситуацию с ИИ, мы можем вспомнить, что произошло, когда калькуляторы только появились в продаже.
В 1970-х годах их влияние регулировалось тем, что они значительно усложняли экзамены. Вместо того чтобы выполнять вычисления вручную, студенты должны были использовать калькуляторы и тратить свои когнитивные усилия на решение более сложных задач.
По сути, планка была значительно поднята, что заставило студентов работать так же усердно (если не усерднее), как до появления калькуляторов.
Проблема с ИИ заключается в том, что в большинстве случаев преподаватели не подняли планку таким образом, чтобы сделать ИИ необходимой частью процесса. Преподаватели по-прежнему требуют от студентов выполнения тех же задач и ожидают от них того же уровня работы, что и пять лет назад.
В таких ситуациях ИИ действительно может навредить. Студенты могут, по большей части, перекладывать критическое участие в обучении на ИИ, что приводит к «метакогнитивной лени».
Однако, как и калькуляторы, ИИ может и должен помочь нам выполнить сложные задачи, но всё равно это требует значительного участия человека. Например, мы можем попросить студентов-педагогов использовать ИИ для составления подробного плана урока, который затем будет оцениваться на предмет качества и педагогической обоснованности на устном экзамене.
В исследовании МТИ участники, использовавшие ИИ, готовили «старые» эссе. Они скорректировали свою активность, чтобы обеспечить ожидаемый от них стандарт работы.
То же самое произойдёт, если студентов попросят выполнить сложные вычисления с калькулятором или без него. Группа, выполняющая вычисления вручную, вспотеет, а те, у кого есть калькуляторы, и глазом не моргнут.
Обучение использованию ИИ
Нынешнему и будущим поколениям необходимо уметь критически и творчески мыслить и решать проблемы. Однако ИИ меняет представление об этих вещах.
Написание эссе с помощью ручки и бумаги больше не является демонстрацией способности к критическому мышлению, так же как выполнение длинного деления больше не является демонстрацией умения считать.
Знание того, когда, где и как использовать ИИ, — ключ к долгосрочному успеху и развитию навыков. Определение того, какие задачи можно переложить на ИИ, чтобы уменьшить когнитивный долг, не менее важно, чем понимание того, какие задачи требуют подлинного творчества и критического мышления.
Витомир Кованович, доцент и заместитель директора Центра изменений и сложности в обучении (C3L), Education Futures, Университет Южной Австралии, и Ребекка Марроне, преподаватель наук об обучении и развитии, Центр изменений и сложности в обучении (C3L), Education Futures, Университет Южной Австралии
__________
Чтобы оперативно и удобно получать все наши публикации, подпишитесь на канал Epoch Times Russia в Telegram
Vk Telegram Facebook Twittern Od Email
