Среди важнейших событий 2024 года актер «Современника» Иван Стебунов назвал назначение Владимира Машкова на должность руководителя театра.
После смерти Галины Волчек, которая была худруком «Современника» почти 30 лет, труппа, по словам Стебунова, долго не могла прийти в себя. Машков же вдохнул в театр новое дыхание и новую жизнь…
О новых творческих свершениях, работе в антрепризе и переменах в «Современнике» популярный актер рассказал «МН».
— Иван, в настоящее время вы гастролируете с Современным театром антрепризы по отдаленным регионам нашей страны. Как проходят гастроли? Есть мнение, что в наше непростое время зрителям не до искусства, так ли это?
— Абсолютно не так. Скажу больше — спектакли проходят при аншлагах, билеты раскупаются заранее. То есть люди тянутся к искусству, возможно, даже больше, чем когда бы то ни было. В Современном театре антрепризы (СТА) я играю в трех названиях. Это «Игроки» по Гоголю, «Пиковая дама» и «Мой бедный Марат» — яркие зрелищные спектакли, а главное — проверенные, классика.
Большое удовольствие для артиста участвовать в подобном материале. Зрители благодарны и откликаются, когда им удается посмеяться, в данном случае речь об «Игроках». «Пиковая дама» — острый сюжет, мы и играем остро, на пределе…
Кстати, для меня стало открытием, что далеко не все зрители знают сюжет пушкинского произведения, для некоторых история про «тройку-семерку-туз» возникает впервые. И они испытывают невероятное потрясение во втором акте. (Улыбается.) Ну а «Мой бедный Марат» был первым для меня опытом именно в Современном театре антрепризы семь лет назад. Мы играли некоторое время, затем спектакль уходил на паузу и сейчас переживает второе рождение.
— Но некоторые критики говорят об антрепризе как о легковесном жанре…
— Такое отношение действительно присутствует, слово «антреприза» ассоциируется у некоторых зрителей с чем-то не совсем качественным. Вероятно, потому, что некоторые артисты антрепризы «первой и второй волны» — в 90-е и нулевые — ставили на сцене стол, стул и почти наспех играли. Этим сильно навредили коллегам, которые поехали следом с этим же жанром.
Все-таки я считаю, надо иметь уважение. Должны быть и декорации, и красивые костюмы, и свет, и музыка… Чтобы зритель не чувствовал себя обманутым. Как раз Современный театр антрепризы отвечает этим требованиям, мы приезжаем с серьезными готовыми спектаклями со всеми перечисленными атрибутами. И костюмы, и свет, и декорации…. СТА — это именно качественно и оправдывает в этом названии слово «театр». Это настоящий театр.
«ПРИ ВОЛЧЕК АРТИСТЫ ЖИЛИ, БУДТО В ТЕПЛОЙ ВАННЕ»
— 19 декабря — день рождения Галины Волчек. В своих интервью вы неоднократно называли ее своей «второй мамой». Какой ее вспоминаете?
— Я не знаю больше ни одного человека в нашей профессии, которого бы так искренне любили все. Здесь не было ни подхалимства, ни страха. Даже какие-то враги-завистники признавались ей искренне в любви. У нее не было личной жизни, вообще не было никакой жизни, кроме театра «Современник». Это все знали и видели.
Театр был ее семьей, домом и всей ее жизнью. И мы — артисты театра — при ней как в теплой ванне находились, так сейчас можем оценить. В театре бурлила жизнь, было много юмора, атмосфера очень светлая и позитивная…
Галина Борисовна никогда не брала лишних сотрудников. И это очень важно, не разрасталась труппа. Зато все были при работе, на своем месте. Она занималась не только профессиональными проблемами, но и, например, здоровьем сотрудников.
Когда у меня случился пневмоторакс, определила меня в «Склиф» к лучшему хирургу в отдельную палату буквально двумя звонками. И потом звонила каждый день по несколько раз. Ко мне уже пришли в палату врачи и буквально взмолились: «Ваня, все же хорошо, пусть Галина Борисовна нам больше не звонит, пожалуйста». Потому что она контролировала каждый день мое состояние, самочувствие… А еще Галина Борисовна фактически не позволила мне совершить ошибку, уволившись из театра.
— Что за история?
— Когда у меня случились проблемы в личной жизни — в моей первой семье, — я всерьез собирался уходить из театра на фоне эмоциональных личных неурядиц. Галина Борисовна меня посадила в своем кабинете и сказала: «Ваня, я дала себе слово, что не отпущу тебя, пока не дашь слово остаться в театре». И затем два часа она мне рассказывала о своей жизни, свою историю с Евстигнеевым. О том, что они оба остались работать в театре вместе после его неверности и последующего разрыва.
Галина Борисовна не раз делилась этой историей публично, поэтому и я могу об этом вот так прямо говорить. После личной драмы она опять же на первое место поставила театр. Свою личную жизнь и эмоциональные переживания убрала на десятый план и занималась профессией. И я тоже принял решение остаться в театре после этого разговора, для меня это была очень важная беседа…
— Как «Современник» переживал уход Галины Борисовны?
— Очень тяжело. И мы все так устали за последующие четыре года…
— Известно, что и Михаил Ефремов остро переживал уход Галины Волчек. До того еще умерла его мама Алла Покровская. Он сорвался, в результате оказался в местах лишения свободы. Вы с ним дружите много лет. Как он сейчас? Есть ли шансы на УДО?
— Сейчас мы все (друзья Ефремова. — Ред.) находимся в режиме тишины. Не буди лиха, пока оно тихо, как говорится. Я не буду называть месяц (предположительного освобождения Ефремова. — Ред.). Просто есть большая надежда, что это случится, надеюсь, в следующем году. В театре все этого ждут. Хочется пожелать Михаилу Олеговичу здоровья, в первую очередь…
«НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ В ТЕАТР ВЕРНУЛАСЬ»
— Летом нынешнего года руководителем «Современника» был назначен Владимир Машков. Что изменилось в театре с его назначением?
— Мне звонили журналисты после назначения и с каким-то даже вызовом задавали вопросы. Я чувствовал, что хотят от меня чего-то жареного. А у меня нет ничего жареного, я абсолютно счастлив. На мой взгляд, это лучшее, что могло на данный момент случиться с «Современником», — назначение Владимира Львовича.
Абсолютно неожиданное, кстати. Я не знаю, кто принимал такое решение, но оно очень правильное, на мой взгляд. А я-то знаю ситуацию изнутри, поскольку уже 19-й год работаю в этом театре. Наконец-то появился человек, который взял ситуацию в «Современнике» в свои руки. Он в театре каждый день, если не на гастролях, уезжает отсюда в полвторого ночи.
На репетициях даже не присядет за пять часов ни разу — выбегает на сцену разбирать мизансцены, приводить примеры. От него жар идет — греешься, как от огня. Так сумел нас всех зажечь, что хочется проводить как можно больше времени в стенах «Современника». Вот как начиналась моя жизнь в театре 19 лет назад — когда хотелось любую роль играть и играть, — так сейчас это ощущение вернулось ко мне. Настоящая жизнь в театр вернулась, он ее туда вдохнул. Держит слово, уже поднял зарплаты. А это важно для артистов — понимать, что ты со всех сторон защищен и можешь сконцентрироваться на работе.
— То есть Волчек была бы довольна происходящими в «Современнике» переменами?
— То, что она с облегчением бы выдохнула и наверняка успокоилась бы, — это точно. Она Владимира Львовича невероятно любила как профессионала, человека и артиста. Он тоже фанатик профессии. А только так и можно держать театр на своих плечах — с фанатичным отношением. Тогда, наверное, и не чувствуешь усталости. И ведь он не настраивается специально, не надевает маску перед входом в театр, он из этого и состоит — из любви к театру, к артистам и зрителям…
